- Коба, ты же понимаешь, что пригрел на груди монстра. – Вклинившись в речь Сталина произнёс Рыков.

- Не называй меня так. – Сталин правой рукой в которой держал трубку, словно провёл в воздухе черту разделяющую их. – Ты мне не друг, и не соратник по партии.

- Мы навели про него справки. Он никак не мог получить и сотой части знаний, которые у него есть. Он даже как-то рассчитал упругую деформацию стальной балки, а это вообще-то работа для квалифицированного инженера – строителя.

- И что? – Сталин удивлённо посмотрел в глаза Рыкова. – Вот мы узнали, что он знает что-то, что ему знать не положено. Кем не положено, ещё вопрос, ну да ладно. И что? Что это меняет? Это делает его менее значимым для нашей космической программы? Или это как-то меняет его убеждения? А парень между прочим настоящий коммунист. Ты знаешь, что у него в квартире стоит инвентарная мебель? Он даже нормальный гарнитур себе не купил. Ему реально наплевать, что там стоит.

- Да враньё, отмахнулся Рыков.

- Чёрта лысого ты угадал. – Сталин хмыкнул. – Я у него на квартире сам побывал. И той которая в Солнечном, и той что в Москве. Не поверил, когда мне доложили. И, да. Там, где инвентарных номеров нет, там белые пятна, и эта мебель уже списана. А о том, что у него есть машина, узнал, когда она ему понадобилась для выполнения приказа Лаврентия Берия. И вот этого парня, ты называешь монстром. За то, наверное, что он как фокусник вынимает из шляпы новую инженерию, новую физику, и даже новую химию. Да на него наш министр обороны Говоров молится, как на икону. А знаешь почему? Потому что этот монстр как ты говоришь к армии и флоту относится как к своим детям. Новая броня – на. Новое оружие – держи. Новая техника – смотри не поломай. Он сейчас на острие десятков оборонных, космических и производственных программ. Десятков. А сколько он уже реализовал, никто не считал. Да если мы его в два слоя покроем орденами и медалями, всё будет мало. А этот поросёнок, их даже не носит. Вот как ко мне ехать или к Берия, надевает парадный пиджак, а в жизни его чёрта два заставить. Говорит ткань от них отвисает!

- Зачем ты мне это рассказываешь? – Рыков прищурившись посмотрел на Сталина.

- Рассказываю потому что из этого дома ты не выйдешь. – Спокойно ответил архистратиг. – Ты нарушил наш договор, а гарантом в нём была твоя жизнь. – Он отошёл к столу, и нажал кнопку селектора. – Вениамин, зайди.

В кабинет тут же вошёл высокий широкоплечий мужчина в таком-же полувоенном френче бирюзового цвета, с внушительной колодкой наград.

- Забирай.

[1] Какого чёрта! (груз.)

Глава 10

Мы доподлинно не знаем, откуда взялась магическая чума, но имеем все предпосылки предположить, что в этом оказались замешаны русские. У них очень быстро оказалась вакцина и лекарство от чумы. У них самые незначительные потери населения, и у них самая основательная программа биологических исследований. Русские микробиологи занимаются изучением патогенных микроорганизмов и ядов ещё с девятнадцатого века, обогнав все цивилизованные страны как минимум на сто лет.

И теперь, когда цивилизация Земли медленно поднимается из руин, Советская Россия демонстрирует взрывной промышленный рост во всех областях, и полное нежелание делиться своими наработками, которые как страна причастная к гибели миллиардов, просто обязана предоставить в свободный доступ всем желающим.

Из передовицы Нью-Йорк Таймс 5 июня 1964 года.

Москва.

После штурма курортного городка, где проживали руководители Ветеранов, началась тихая, но от того не менее эффективная чистка аппарата и армии, от их агентуры и вообще всех, кто в этой истории был замазан. Большинство просто понижали в должности, ставя крест на продвижении и карьере, а некоторых успевших серьёзно влезть в движение, даже пропускали через суд, и те, получив разные сроки, уезжали поднимать народное хозяйство по разным нехоженым заповедным местам.

Заодно была обнаружена лаборатория, где делали нейротоксины. Как оказалось, один из учеников профессора Григория Моисеевича Майрановского[1], о котором он, вероятно из скромности, умолчал, открыл свою маленькую частную фабрику ядов.

В итоге ученик получил пулю в тюремном дворе, а Майрановский который и так ходил по лезвию, произвёл неудачный эксперимент с токсином, который завершился его смертью. Лаборатории вместе с лабораторными журналами были уничтожены, а люди, работавшие в них, получили предложение, от которого нельзя было отказаться, и перешли на работу в закрытый НИИ Биохимии под пожизненный надзор органов безопасности.

В целом, застарелый нарыв был вскрыт достаточно аккуратно, и чётко, потому что нашлись материалы по подготовке переворота, и грядущему экономическому устройству, где предполагалось запретить все кооперативы, личные приусадебные хозяйства и любую негосударственную экономическую деятельность включая колхозы, переделав их в совхозы, которые по сути являлись государственным предприятием, только на селе. И всё это выплеснули на страницы газет и журналов, где печатались материалы следствия и процессов.

Подобрались и к структурам Русского Ковена, выкосив в итоге три четверти состава, загнав выживших в глубокое подполье.

И при этом обошлись без кричащих заголовков в газетах, митингов в рабочих коллективах, с лозунгами не допустим, отстоим, и прочее. Страна как работала, так и продолжала работать, только кто-то строил, а кто-то сажал.

На этом особо настояли Сталин и Берия, которые постепенно снижали уровень и накал идеологии в обществе. Да, продолжались среди трудовых коллективов коммунистические и социалистические соревнования, но теперь они чётко согласовывались с планами и необходимостью страны в тех или иных изделиях. Например, Госплан отказал в проведении соцсоревнования среди моторных заводов, потому как количество двигателей чётко соответствовало количеству автомашин, тракторов и ремонтного фонда. Зато поддержал соревнование среди бетонных заводов, потому как строительство шло везде, и бетонных изделий не хватало. И не просто поддержал, а выделил серьёзный премиальный фонд.

Кто-то поверил в эту историю и серьёзно впрягся, кто-то отнёсся как к обману, но когда в итоге, выигравшие соцсоревнование, работники Красноярского завода железобетонных конструкций, в качестве приза получили две квартиры, пять автомобилей Охотник, и крупные денежные премии, шум был на всю страну. А когда строители, перевыполнившие план по сдаче домов и прочих объектов, получили пусть и не такие ценные, но всё же весьма приличные премии от Красноярского обкома партии, тут народ крепко задумался.

Но все инициативы по соревнованиям и вообще выпуску продукции сверхплана утыкались в Госплан который должен был решить, нужна ли вообще лишняя продукция стране. Легче всего было производителям товаров для населения. Электронной техники, бытового оборудования и инструментов. То есть того, что делал в большом количестве Минточмаш. Его заводы, производившие звуковую и бытовую технику и электрические инструменты, возвращали в казну государства огромное количество наличных, ускоряя оборот, и в целом оздоравливающе действуя на экономику.

Очередным флагманом продаж стал грузовой трицикл «Хомяк» способный тянуть пятьсот килограммов. Трицикл имел пятидесятисильный двигатель воздушного охлаждения, мощную раму, неубиваемую подвеску, и кузов-самосвал размером полтора на два метра.

По сравнению с уже выпускаемым мотороллером Муравей, он отличался как отличается трактор от мотоблока. И увеличенной в пять раз мощностью двигателя, и перевозимым грузом, и общим качеством сборки и самое главное внешним видом.